Неточные совпадения
О себе приезжий, как казалось,
избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за
правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Базаров перестал говорить с Аркадием об Одинцовой, перестал даже бранить ее «аристократические замашки»;
правда, Катю он хвалил по-прежнему и только советовал умерять в ней сентиментальные наклонности, но похвалы его были торопливы, советы сухи, и вообще он с Аркадием беседовал гораздо меньше прежнего… он как будто
избегал, как будто стыдился его…
Он без нужды растягивал свою речь,
избегал слова «папаша» и даже раз заменил его словом «отец», произнесенным,
правда, сквозь зубы; с излишнею развязностью налил себе в стакан гораздо больше вина, чем самому хотелось, и выпил все вино.
— Que vous m’aimez, о, я давно угадала… n’est-ce-pas? Vous m’avez fui… mais la passion vous a ramene ici… [Что вы меня любите… не
правда ли? Вы
избегали меня… но страсть привела вас назад… (фр.)]
Это
правда, что появление этого человека в жизни моей, то есть на миг, еще в первом детстве, было тем фатальным толчком, с которого началось мое сознание. Не встреться он мне тогда — мой ум, мой склад мыслей, моя судьба, наверно, были бы иные, несмотря даже на предопределенный мне судьбою характер, которого я бы все-таки не
избегнул.
Правда, человеку необходимы и карманные деньги, хотя бы некоторые, но вы не рассердитесь, князь, если я вам замечу, что вам лучше бы
избегать карманных денег, да и вообще денег в кармане.
— Ну, брат Маслобоев, это ты врешь, — прервал я его. — Во-первых, генералы, хоть бы и литературные, и с виду не такие бывают, как я, а второе, позволь тебе сказать, я действительно припоминаю, что раза два тебя на улице встретил, да ты сам, видимо,
избегал меня, а мне что ж подходить, коли вижу, человек
избегает. И знаешь, что и думаю? Не будь ты теперь хмелен, ты бы и теперь меня не окликнул. Не
правда ли? Ну, здравствуй! Я, брат, очень, очень рад, что тебя встретил.
—
Правду, сударь, потому все в мире волшебство от начальства происходит. А начальство, доложу вам, это такой предмет: сегодня он даст, а завтра опять обратно возьмет. Получать-то приятно, а отдавать-то уж и горьконько. Поэтому я так думаю: тот только человек счастливым почесться может, который на пути своем совсем начальства
избежать изловчится.
— Мadame a raison, — вмешался другой генерал, с чрезвычайно приятным и как бы девическим лицом. — Зачем нам
избегать этих вопросов… даже в Бадене? — Он при этих словах учтиво взглянул на Литвинова и снисходительно улыбнулся. Порядочный человек нигде и ни в каком случае не должен отступаться от своих убеждений. Не
правда ли?
— Грустно, грустно, — говорил он, и слезы текли у него по щекам. — Она весела, постоянно смеется, надеется, а положение ее безнадежно, голубчик. Ваш Редька ненавидит меня и все хочет дать понять, что я поступил с нею дурно. Он по-своему прав, но у меня тоже своя точка зрения, и я нисколько не раскаиваюсь в том, что произошло. Надо любить, мы все должны любить — не
правда ли? — без любви не было бы жизни; кто боится и
избегает любви, тот не свободен.
Правда, в случае перелома пера, Павел Тимофеевич обрезал последнее по самую дудку, в которую с клеем вставлял утиное; но этого он
избегал, потому что в осеннюю пору, в дождливое время клей размокал, утиное перо вываливалось, и полет ястреба терял свою резкость.
И Софье было не легче: она видимо принуждала себя заговаривать со мною, но глаза ее так же
избегали моих, как мои — ее, и в каждом ее движении, во всем существе проглядывало принуждение, смешанное… что таить
правду? с тайным отвращением.
Я, смирный, добродушный молодой человек, знавший до сих пор только свои книги, да аудиторию, да семью и еще несколько близких людей, думавший через год-два начать иную работу, труд любви и
правды; я, наконец, привыкший смотреть на мир объективно, привыкший ставить его перед собою, думавший, что всюду я понимаю в нем зло и тем самым
избегаю этого зла, — я вижу все мое здание спокойствия разрушенным, а самого себя напяливающим на свои плечи то самое рубище, дыры и пятна которого я сейчас только рассматривал.
Юлия.
Правду сказать, слуга у меня препроворный и в дороге — клад: в минуту избе́гал местечко, переколотил всех жидов…
Герцен и народники-социалисты верили в особые пути России, в ее призвание осуществить лучше и раньше Запада социальную
правду, верили в возможность для России
избежать ужасов капитализма.
Что в этом вздоре
правда и что неправда — трудно сказать, а что доля
правды есть, видно из того, что князь всегда
избегал разговоров о Надежде Львовне.
— Мы сами, господа, мы сами: я и ваш полковой командир сами за него ручаемся. Мы не говорим вам, что он честнейший человек, но мы ясно видим, что он говорит
правду — что деньги у него были и пропали. Их мог взять только черт… А что они были — это доказывается тем, что командир, желая
избежать скандальной огласки, здесь при мне предложил ему сегодня же получить от него сполна все двенадцать тысяч, лишь бы не было дела и разговоров, — и он отказался…
Не упоминая, конечно, имен, даже
избегая всякого намека, могущего установить личность, я скажу, что среди предавшихся мне был убийца; но и в душе убийцы открыл я неиссякаемый родник чистой
правды и бесконечного стремления к добру.